ков. В это грязное помещение лезли все.—рулевые, маши
нисты, механики, кочегары, штурманы. Было тесно. Люди
сидели и валялись в разных позах, переплетаясь телами,
освещенные тусклым огнем керосинки. Некоторые, изну
ренные непосильной работой, быстро засыпали, но их тут
же будили, вызывая на какое-нибудь новое дело.
— Ну, как там, наверху?—каждый раз обращались к
вновь пришедшему с палубы матросу, стучавшему зубами
от холода.
— Поддает, окаянная!—сообщал тот.
— Значит, не улучшается погода?
— Еще хуже стала. Ну, и буря! Прямо землю роет.
Старший механик, пожилой и полный человек, пояснял:
— Да, за тридцать лет моего плавания я уже не раз
попадаю в такую переделку.
Из угла слышался знакомый голос.
— В Японском море нас однажды тайфун захватил.
Здорово потрепало. У нас пассажиры были. Одиниз них
вышел из каюты и хотел па мостик пробраться. А в это
времяна палубу полезла волна. Ему бы бежать надо или
ухватиться за что-нибудь. Так лет же! Остановился он и
уши развесил, как тот лев, на котором Христос в Иеруса
лим в’езжал...
—Ну, и что же?—кто-то нетерпеливо спросил.
47
