Здесь у каждого котла находился человек, грязны! и
потный, с открытой грудью, с засученными рукавами. Из
поддувала выгребалась зола. А потом открывалась ошон
пая пасть топки, дышала нестерпимым жаром, просила
пещ и
.
Кочегар, держа в руках лопату, широко расетани:
ноги, балансируя, старался подбросить уголь. Но судноме
талось, терзаемое бурей. Уголь попадал не туда, куда сле
дует.Часто и сам кочегар, потеряв равновесие, опрокиды
віілся
и летел до пастилке к другому борту. Быстро вскаки
вал и снова принимался за свое дело. Так или иначе, не
топка заправлялась и гудела яростным огнем. Труднее при
ходилось, когда выгребался шлак. Он катался по всей іш-
щадюе, раскаленный добела, обжигающий. Кочегары, обу
тые в большие деревянные башмаки, танцевали пожелез
ной пастилке, извиваясь, точно гимнасты,—только бы
т
свалиться. В то же время сверху обрушивалась водаи, по
падая на раскаленное железо котлов и топок, разметалак
горячими брызгами, ошпаривая людей.
— Не зевай!
И чумазые «духи», замученные пытками бури, раздра
женные ее каверзами, крыли в кровь и в становую жилу
всехбогов, какие только существуют на свете.
* *
*
Нам оставалось одно—держать судно против ветра
у
ждать улучшения погоды. Это означало, что мы имели на-
51
