— Славный, славный матросик! — вскинув лорнет к глазам, говорит другая, приятно улыбаясь.
— Виноват, мадам, вы ко мне обращаетесь?—
повернувшись к ней, спрашиваю я по-русски с са мым серьезным видом.
і; — А х ! — вскрикнули женщины, краснея до ушей
и роняя лорнеты. Обе смотрят на меня так, точно
подавились чем.
Я иду дальше. Перед люком, ведущим в матросский кубрик, задержавшись с минуту на палубе,
оглядываюсь кругом. Вся необъятная ширь океана
и бездонная глубина неба наполнена той удивительною игрою солнечных и лазоревых красок, от
которой и в моей душе расцветает радуга надежд.
II.
Накануне лил дождь, дул яростный ветер, а
сегодня — тихо, ярко светит мартовское солнце,
всюду разливая тепло и радость. По весеннему
синеет небо и медленно тают в нем, сверкая белизной свежего снега, остатки вчерашних грязных
туч. Веселее становится раскинувшийся вдоль берега приморский'город с его однообразными, похожими на казармы, домами под рыжей черепицей
крыш, с дымящимися фабриками и заводами на
окраинах, с громадной и шугмной гаванью, из-за
каменных стен которой чащею торчат трубы и
14
