10
немцами до сих пор не возобновляются. Все говорило за то,
что она готовится примкнуть к Англии и Франции. В этот
день Лутатини так и не мог сочинить нужной проповеди.
После обеда он вышел прогуляться по улицам Буэнос-
Айреса. С Калле Сан-Мартин, где находился его дом и
где была сосредоточена вся финансовая аристократия
с многочисленными конторами и банками, он попал на
Калле Ривадавиа. На Плацо-Майо с удовольствием раз
глядывал правительственный дворец, собор из белого
мрамора, с портиком из двенадцати коринфских колонн,
здание конгресса, архиепископский дворец. Здесь все ему
было знакомо. Потом зачем-то его потянуло в район
Бока, где крепко обосновались портовые вертепы. З а
вернул в кабачок «Радость моряка». Там было много
матросов. Ему, молодому и окрыленному мечтателю, давно
хотелось попасть к ним, чтобы развернуть перед ними
весь ужас их жизни и показать им другой путь,— путь
ведущий к небу. Ребята, дошибая последние деньги, встре
тили его хорошо, весело, чего он никак не ожидал. Они
не прочь были послушать беседу о религии, но предва
рительно начали угощать его с таким радушием, что
трудно было отказаться от выпивки. Это сразу располо
жило его к ним. Лутатини не мог не выпить с ними
рюмку-другую ликера. В этом не было никакого греха.
Сам Христос пил в Кане Галилейской. А дальше что?
Не помнит. В сознании его наступил какой-то провал.
Да, но при чем же тут этот корабль? И куда он несется
по волнам?
Послышались голоса: в кубрик спускались матросы.
Лутатини увидел знакомые лица— это были те же,
с которыми он вчера пил ликер. Теперь с пустым желудком
он чувствовал себя легче, хотя качка еще более усилилась.
— Куда это мы направляемся?
— Официально—в Барселону. А на самом деле—чорт
его знает! А вам, собственно, куда больше улыбается?
А. НОВИКОВ-ПРИБОЙ
