НА МЕДВЕДЯ
89
Мы с Пыжом лежим рядом на хвойных ветвях, голова
с головой, и слушаем корявую речь Савелия:
— Иногда медведь, даром что тварь, а смекает здо
рово. Пчеловод Галкин, по прозвищу Зуда, отсель вірстов
двадцать живет, мне рассказывал... Повадился к нему
медведь на пчельник ходить и самые что ни есть лучшие
ульи таскать. Схватит в охапку— и айда, шельма, в лес,
к речушке. В воде наперед подержит улей, чтобы пчелы
меньше кусали, а потом уже работает—услаждается
медком. Обозлился Зуда и решил живьем медведя пой»
мать. Ладно. Вырыл глубокую яму, дерном прикрыл.
Милости просим, господин Топтыгин. Приходит на второй
день: дерно провалилось, а в яме огромнейшее бревно.
Что за оказия? Смотрит — на дне ямы малые медвежьи
следы, а сверху— большие. Значит, вдвоем приходили.
Молодой вляпался, а старый выручил. Ведь пришло же
в голову, косолапому, бревно товарищу подать, а ? ..
Савелий сидит на плахе, привалившись к стволу дерева,
расстегнув зипун и полушубок, расчесывая пятерней свою
бороду. Рубашка на нем грязная, на портках домашнего
сукна заплаты, лицо от огня красное, как медь. Если
вблизи раздастся какой-нибудь звук, то он, как и его
Пыж, невольно настораживается.
— А то вот еще случай был, — продолжает Савелий,
помолчав немного. —В Сибири я охотился. Медведей
там, что у нас зайцев. Однажды иду вдоль реки. Ружье
у меня — одностволка, дробью заряжено. Вдруг — сам1
берложный архирей на берегу. Черный, большой, — пудов!
на двадцать. Я— за дерево. Присел на одно колено, запустил)
тихонько пулю в дуло. Ну, думаю, сейчас угощу свинцо
вым орехом. Только начал целиться, норовлю под пе
реднюю лопатку садануть, а медведь — бух в воду! Потом—
опять. И хрюкает довольно, как свинья перед жирными
