на ней. Внутри боевой рубки лежали неубранные трупы офицеров и матросов. В живых остались только
четверо, но и те все были ранены: сам адмирал Рожест-
венский, флаг-капитан Клапье-де-Колонг, флагманский
штурман Филипповский и один квартирмейстер. Им
предстояла страшная участь — или задохнуться в дыму, или сгореть, так как боевая рубка, охваченная со
всех сторон пламенем, напоминала теперь кастрюлю,
поставленную на костер. Сообщение с мостиком было
отрезано. Оставалось только одно — выйти через центральный пост. Раскидали трупы в стороны, открыли
люк, и все четверо начали спускаться вниз по вертикальной трубе, уходящей в глубину судна, почти' на
самое его дно. Все боялись за раненого адмирала —
если сорвется, то разобьется вдребезги. Но он благополучно очутился в центральном посту.
Внешний вид «Суворова» был обезображен до неузнаваемости. Лишившись грот-мачты, задней дымовой
трубы, с уничтоженными кормовыми мостиками и рострами, охваченный огнем по всей верхней палубе, с
бортами, зиявшими пробоинами, он уже более ничем
не напоминал предводителя эскадры. Заволакиваемый
пеленою черного дыма, с остатками фок-мачты и еле
державшейся передней трубой, он издали стал похож
на силуэт японских крейсеров типа «Матсушима».
После попытки «Александра III* прорваться к северу
под хвостом опередившего неприятеля, «Суворов»,
бродивший вне строя по арене сражения, прорезал
свою колонну и оказался со стороны неприятеля. Так
как задние корабли не видели обстоятельств его
выхода из строя, то после поворота они приняли его
