Подъ шатромъ колючихъ н вилообразныхъ
Сучьевъ. Въ темномъ небѣ кучки звѣздъ алмазныхъ'1
Начинали меркнуть; тучи предвѣщали
: ■
Не грозу, такъ ливень. Многіе, признаться.
Тутъ же очевидно стали притворяться,
Что у нихъ разбухла печень — лихорадка,
Что они рискуютъ, ибо ждуть припадка —
И затѣмъ спѣшили но домамъ убраться.
Пасъ въ лѣсу осталось семеро: Барбос'ка,
Сайга, юный Тютька, Да Карай, да Тезка,
Наконецъ, ученый Магъ, да я съ Трезвономъ —
Я, который съ дѣтства прозванъ былъ Пижономъ
Оттого, быть можетъ, что въ шубёнкѣ бѣдой
Былъ я словно голубь нѣженъ и, незрѣлый
Парень, глупо вѣря всякой небылицѣ,
Замышлялъ царицѣ нашей, Чечевицѣ,
Сочинить посланье... Но старо все это.
Первымъ либераломъ сталъ я въ это лѣто,
И меня недаромъ всюду призывали —
Всюду, гдѣ собаки нѣчто замышляли.
Бъ этомъ семичленномъ засѣданьи былъ я,
Вѣрьте, не послѣдній, и не меньше вылъ я
Бъ часъ, какъ президента выбирать мы стали
И—кого бы выбрать — головы ломали.
Выбрали, конечно, водолаза Мага,
