2 5 4
Съ разными вѣстями. Ни къ кому съ вопросомъ
Онъ не'обратился. Все, что передъ носомъ
У него вертѣлось, ползало, жужжало
Было чуждо сердцу — и не занимало....
Моему герою вѣрно-бы вздремнулось, .
Какъ и вамъ, читатель, еслибъ не взгрустнулось.
Вдругъ надъ нимъ порхнуло чудное видѣнье,
Бабочка — такая, что мое почтенье!
Бѣлизны жемчужной крылышки съ каемкой,
Глазки — изумруды, носикъ нѣжный, тонкій,
Бархатецъ на шейкѣ, бантикъ на затылкѣ,
Увидалъ кузнечикъ — затряслись въ немъ жилки.
Бабочка все ниже и такъ близко вьется,
Что невольно сердце у артиста бьется.
Бабочка— не знаю, видѣла-ль бѣдняжку
Или не видала —- только кушать кашку
Сѣла — и, конечно, ничего не съѣла.
„Ахъ!“ она сказала: „еслибъ я умѣла
Такъ же пѣть отлично, какъ одинъ извѣстный
Всѣмъ артистъ-кузнечекъ! — Если бы небесный
Голосъ я имѣла, — какъ бы я запѣла!
О, какъ я бездарна, о, какъ я ....“
— Напрасно....
Перебилъ кузнечекъ... (Онъ влюбился страстно
Въ милую болтунью).
Бабочка украдкой
На него взглянула:
„Ахъ, какой онъ гадкій!“
Думаетъ.... Однакожъ улыбнулась мило,
Подняла свой носикъ и проговорила:
„Отчего жъ напрасно?*1
— Отчего!.. —
