281
Комары, проснувшись и поднявшись роемъ,
Затрубили въ трубы, точно передъ боемъ,
Но слетѣвшись кучей
и
увидѣвъ тѣло
Взяли тономъ ниже (поняли въ чемъ дѣло...)
И, трубя плачевно, въ разстояньи дальнемъ,
Огласили воздухъ маршемъ погребальнымъ.
Къ свѣтляку другіе свѣтляки пристали:
Свѣчи ихъ то гасли, то опять мелькали.
Съ жалобнымъ жужжаньемъ поднимались мухи,
Ж, жужжа, другъ другу повѣряли слухи.
Бабочка, — С
ильфиды
прежняя подруга, —
Высунула носикъ, блѣдная съ испуга,
Ж потомъ, спустившись по листочкамъ, сѣла
На холодный камень и — оцѣпенѣла.
Предразсвѣтный вѣтеръ, невидимкой вѣя,
Думалъ, что воскреснетъ молодая Фея:
НІевелилъ у мертвой легкими крылами,
И дышалъ въ лицо ей влажными устами,
Ж потомъ далекимъ проносился стономъ,
Ж по всѣмъ тропинкамъ отдавался звономъ,
Чашечки лиловыхъ цвѣтиковъ качая.
И роса, какъ слезы, холодно сверкая,
Медленно стекала съ усиковъ цвѣтущей
Повилики, робко по стволамъ ползущей;
Ж благоухали тысячи растеній;
Ж сквозь дымъ деревья въ видѣ привидѣній
Головой кивали. -— Тихо раздвигая
Облака, вставала зорька золотая, —
И когда все стало ясно отъ улыбки
Пламенной богини, принесли подъ Липки
Мертвую С
ильфиду
;— тамъ ее сложили,
Вырыли могилу и похоронили.
