271
„Ахъ!“ она сказала:
„Вы мнѣ помѣшали. . Я воображала,
Что таланты нашихъ, не всегда приличныхъ
Скакуновъ, достойны тѣхъ пѣвцевъ столичныхъ,
Имена которыхъ славны за раницей.
Боги! отчего я рождена не птицей!
Будь я птицей.... Впрочемъ, если захочу я
Соловья послушать, завтра жъ полечу я“....
— О! сказалъ кузнечикъ...
„Жалкій музыкантикъ!“
Прошептала Фея, пощипавши бантикъ
На своемъ, корсажѣ: — „развѣ я не знаю....
— О! сказалъ кузнечикъ: — я не понимаю,
Что вы говорите ... Соловьи опасны,
И къ тому-жъ, положимъ, пѣсни ихъ прекрасны —
Все-же не въ народномъ духѣ.
Засмѣялась
Бальная царица — и, какъ тѣнь, умчалась.
Бѣдненькій кузнечикъ тутъ же носъ повѣсилъ
И одинъ остался, блѣденъ и не веселъ.
Вотъ упала слезка на листочекъ влажный,
Съ вѣтеркомъ промчался чей-то вздохъ протяжный,
Словно колокольчикъ звякнулъ въ отдаленьѣ....
Ничего герой мой не слыхалъ: презрѣнье
Было слишкомъ явно.... И глядѣлъ онъ мутно
Въ темный лѣсъ, откуда, сладко раздражая
Благовонный воздухъ, и не умолкая,
Соловьиныхъ пѣсенъ раздавались трели,
