А. НОВИКОВ-ПРИБОЙ,
15
холодом ощупывает тѣло, играет, вырвав из-под жилета, моим
голубым галстухом, бросая в лицо концы его,—безразлично. Ме
ня не волнует, как бывало, и запах моря и водорослей, выбро
шенных волнами на берег.
— Несомнѣнно, что она тоже любит...—говорю я в слух.—Это
видно по всему. Почему-же не пришла? Испугалась моего тюремнаго
прошлаго или дѣлает выбор между мною и англичанином?...
Медленно умирает день, а на смѣну, окутывая все в сумрак,
сливая небо с морем, надвигается ночь, холодная и непривѣтли
вая. На рейдѣ, возвышаясь бѣлый призраком, вспыхивает через
извѣстные промежутки времени маяк, бросая в слѣпую даль
красныя полосы огня. Накрапывает мелкій дождь, крѣпчает вѣ-
тер, а прибой, выбрасываясь на берег еще дальше, бьется.и гро-,
хочет около равнодушной земли, словно с гнѣвом разсказывая
ей о тайнах моря.
— Нѣт, не придет она...
Отчаявшись, я иду в город, загорающійся огнями, иду, не
торопясь, чувствуя холод в груди. Домой мнѣ не хочется захо
дить—там, в квадратной комнатѣ, мнѣ будет еще тоскливѣе. Я
машинально направляюсь туда, гдѣ живет Амелія, и медленно
прохаживаюсь мимо ея квартиры, держась по другую сторону
улицы. Меня почему-то не покидает увѣренность, что я непре
мѣнно встрѣчу изумрудные глаза.
Мелкій дождь, скосившись от вѣтра, колюче бьет в лицо,
журчат ручьи, стекая по водосточным трубам, блестят тротуары
и мостовыя, отсвѣчивая огни электрических фонарей, двумя зо
лотыми гирляндами протянувшихся вдоль улицы. То и дѣло, гу
дя, проносятся трамваи, выбрасывая из-под колес грязныя брызги.
Над нѣкоторыми домами, вспыхивая и потухая, горят разно
цвѣтными лампочками рекламы. Среди людей, торопливо шагаю
щих по улицѣ, ни одного знакомаго человѣка.
Унылая скука, как липкая паутина, обволакивает сердце, га
ся радость жизни, и все мнѣ становится постылым. Я стараюсь
себя увѣрить, что Амелію остановила плохая погода, а может
быть она больна, но в то-же время в моем мозгу змѣей изви
вается мысль, ехидно подсмѣиваясь, что я обманут и одурачен,
что сладко-звучная пѣсня моек любви, внезапно оборвавшись,
останется не допѣтой...
Уже поздно. Меньше шума, рѣже движеніе—город, истощив
на дневныя заботы энергію, начинает погружаться в' ночной сон.
