плодов сорта. Мичурин знал, что сорт надо воспитывать, начи
ная с младенческого возраста. Запоздаешь — все может быть
упущено. И с первого же года жизни сеянца, едва только он
взошел из семечка, гибриду была дана пища особого состава.
В жирную почву речного наноса, где рос сеянец, на каждый
квадратный метр почвы были внесены: 2 килограмма негаше
ной извести, 6 килограммов роговых опилок и 128 граммов
чилийской селитры. Ежегодно ранней весной почва вокруг
сеянца поливалась настоем голубиного помета, к которому
добавлялась та же негашеная известь. Через неделю после
поливки почва под сеянцем глубоко взрыхлялась и кроме
того прикрывалась сверху пятисантиметровым слоем парни
кового навоза.
Но всего этого мало. Кроме изысканного и обильного
корневого питания, сеянец с первого же года жизни получал
добавочно еще и питание внекорневое. При помощи особого
шприца Праватца, соединенного резиновой трубкой с опроки
нутым флаконом, сеянцу вводили, так сказать, прямо в «же
лудок», — за кору, в древесину, 14-процентный раствор сахара.
Так продолжалось пять лет. Корни питаясь обильной
пищей из искусственно созданной Мичуриным почвы, пода
вали эту пищу по каналам древесины к листьям, по пути
смешивая древесные соки с сахарным раствором, введенным
извне. Листья поглощали эти подслащенные соки и, перера
ботав, рассылали их по проводящим элементам луба во все
части растений на прирост. Год за годом продолжали листья
работать на основе поступающих к ним подслащенных соков.
Это перестроило питающий аппарат листьев гибрида, и когда
летом 1919 года Мичурин выжал из 128-граммового плода
сок и прокипятил его на легком огне, то получил 13 граммов
густого сиропа. Этот сироп был гуще и слаще меда. Сушеные
плоды этой груши напоминали скорее мармелад, чем обыч
ный плод груши. Как же можно было назвать грушу с такими
небывало сладкими плодами иначе, как не «Суррогат
сахара»?!
