Головы людей сразу повернулись по направле
нию руки. Выкрики повторились другими на раз
ные голоса. На горизонте, приближаясь, выраста
ли два белых бездымных пятна. Проходили напря
женные минуты, высказывались всевозможные пред
положения, пока ясно, как на акварели, не увиде
ли надутые паруса. Это были две китайских
джонки.
Подгоняемые
легким ветром, они,
казалось
держали курс прямо на миноносец, неся исстрадав
шимся морякам избавление. Но вскоре с тревогой
заметили, что джонки идут мимо. На «Бодром»
подняли сигнал бедствия. С палубы, с грот-мачты,
с мостика матросы взмахами рук и фуражек ста
рались подозвать их к себе, а они не обращали
на это внимания. Кто-то громко проголосил:
— Манза... Манза...
И тогда все матросы и офицеры, не исключая и
самого командира, подхватили это слово и хоть
не понимали, что оно значит, но как можно гром
че выкрикивали его на все лады. Это было похоже
на разноголосый вопль горя и отчаяния, как будто
в эту минуту у каждого человека на миноносце
отнимали жизнь. Но джонки на сигнал и крики
никак не отзывались. Комендор Смолин обратился
к командиру с просьбой:
— Разрешите, ваше высокоблагородие, спустить
вельбот. Мы сейчас же одну джонку захватим на
дрова. Раз они не хотят помочь нам по чести, то
и нам нечего с ними церемониться.
41
