28
что-то наивно-восторженное. Нежный и застенчивый, он,
казалось, для того только и существовал на корабле,
чтобы подчеркнуть грубость других. Над ним властвовал
старший повар, сорокалетний толстяк с тройным подбо
родком, с рыхло вздутыми щеками. Правое ухо у, него
плотно прилегало к голове, а левое оттопыривалось.
Он ходил во всем! белом, начиная с колпака и кончая
брюками. Команда прозвала его Прелатом—потому про
звала, чтобы сильнее задеть религиозное чувство Лута-
тини. Повар не обижался на это и даже старался подра
жать священнику, словно он находился не в камбузе, а
в алтаре. На все остроты матросов и их отъявленную
ругань он отвечал грохочущим хохотом, словно его ще
котали под мышками.
Около камбуза, за едой, Лутатини слушал разговоры
команды.
— Говорят, что идем в Барселону. Это—чистейшая
ложь. Какой дурак будет что-либо отправлять в Испанию,
когда! воюющие страны платят за все в пять раз дороже.
Во Францию мы держим курс—вот куда!
— ФаКт в квадрате.
Никто ничего не знал, что скрывается в трюмах, и
только делаіли на этот счет разные предположения.
— Вернее всего, военный груз.
—• Да, шесть тысяч тонн.
і
— Может быть, оружие?
— А возможно, что и динамит.
— В Аргентине как будто нет динамитных заводов.
— Могли привезти из Соединенных Штатов, чтобы
затем отправить под нейтральным флагом.
— Вот, если напоремся на немецкую субмарину...
— Хо, тогда1 прямо в рай полетим вместе с нашим
духовным отцом.
— Сеньор Лутатини окажет нам протекцию перед бо
гом, чтобы для нас досталось местечко потеплее.
А. НО В И К О В - П Р И Б О Й
