деры окликали его только по имени. Как говорит
ся, маленькая собачка до старости щенок. И Пан
филка уж е прослужил на флоте более пяти лет, а
всё казался подростком. Приятное личико его было
моложавым и всегда румянилось, на верхней губе
едва пробились русые усики. По своему живому
характеру и подвижности он напоминал белку. По
части пляски — цыгану не уступит. Ну, и на гар
мошке сыграет — заслушаешься. На корабле где
Панфилка, там радость и смех. Посади такого че
ловека за тюремную решётку — он всё равно не
будет унывать. Всюду он свой человек. Начнёт
вышучивать недостатки своих товарищей, и никто не
имеет против него какой-либо обиды. Своей умиль
ной улыбкой о*н гасит её, как вода гасит пламя.
И перед начальством всегда у него найдутся слова.
Однажды его останавливает лейтенант Подперечи-
цын, показывает на верхупіку мачты и спраши
вает:
—- Ты видишь, Панфилка, на самом клотике
комар сидит?
Панфилка поднял голову, потом смотрит игриво-
весёлыми глазами на лейтенанта и отвечает:
— Т ак точно, ваше благородие, вижу. Да он
ещё на правый глаз кривой. Вероятно, комарихц
всердцах изувечила своего мужа.
— Молодец! Зоркость у тебя отличная, —
смеётся Подперечицын.
Панфилка и перед старшим офицером не сте
снялся. К огда мы стояли в Палермо, тот отпускает
его на берег и говорит:
— Хороший ты у меня матрос, но усы у тебя
паршивенъкне.
— О т родителей это у меня, ваше высокобла
городие. Будь я вашим сыном, я имел бы усы,
похожие на бараньи рога. Одну девушку целовал бы,
а семеро падали бы в обморок.
150
