102
А. НОВ ИК ОВ - П Р И Б ОЙ
Мухобоева, а шесть —меня. Это я точно вижу. Вся моя
грудь стянута, как ремнями. Я задыхаюсь. Из меня выса
сываются жизненные соки...
Это и есть любовь?
Я собрал последние силы, рванулся.
Удар по темени. Все исчезло.
Я ползаю на коленях. В голове боль. Передо мною
знакомая стена с круглыми отверстиями, похожими на
мутные зрачки. В полусумраке не сразу соображаю, что
это железный борт нашей базы. Горит одна лампочка.
На рундуках, в один ряд, валяются подводники. Всхра
пывают, посвистывают носами. З а бортом зашипело — это
травят пар. Монотонно гудит вентиль. Кто-то придушенно
стонет. Один матрос вскакивает, как очумелый, и орет
во все горло:
— Кормовая цистерна лопнула!
Разбуженные люди ворчат:
— Дьявол комолый! Чего булгачит народ!
— Чтоб его мочевой пузырь лопнул!
Поворочались подводники, прочистили горла руганью,
и снова послышался храп.
Что стало с Полиной? Неужели погибла в море?
Я не мог больше заснуть. В больной голове муть.
Поднялся и вышел на верхнюю палубу.
Рассветает.
На мостике базы —вахтенный начальник и сигналь
щики. Через бинокли и подзорные трубы смотрят за мо
рем, за каждым движением судов, чтобы отметить все
это в вахтенном журнале. Около борта „Амура" — две
подводных лодки. На них тоже вахтенные матросы с вин
товками.
Море и небо в смятении. Всю ночь куролесил здесь
разбойный ветер, этот любитель беспорядка, подстрекатель
