І41
себе, куда и к каким далям держит курс наша молодая
республика.
Жалованья я получаю около шестидесяти рублей. Но
не в жалованье заключается суть дела, а в том, что,
занимая такое демократическое положение, я могу буянить
и кричать против той или иной несправедливости. И ни
чего —мне, как матросу, все сходит с рук. Если же я сам
не могу отстоять свои права, то у меня есть защитник
в лице такого сильного коллектива, как профессиональ
ный союз водников. Кроме того, несмотря на мое прошлое
офицерское звание — капитана первого ранга, я пользуюсь
всеми правами российского гражданина. И за квартиру
с меня берут по профсоюзной ставке — совсем ничтожную
сумму. А если принять во внимание, что я зарабатываю
еще уроками, то и совсем будет хорошо. Д а нам с женой
больше и не надо. Мы остались с нею только вдвоем.
Наша единственная и любимая дочь Клавдия второй раз
вышла замуж. Сколько она горечи причинила своей ма
тери! Но об этом после.
Живем мы не так уж плохо! Скажу больше —можно
было бы моей бывшей баронессе и не штопать чулок,
но она за голодные годы превратилась в такую скопи
домку, что дрожит над каждой крошкой хлеба и прячет
в сундук лохмотья от изношенной одежды. Я тоже стал
удивительно скромным в требованиях к жизни. Флотские
щи с мясом, гречневая каша, приправленная маслом, зимою
теплая одежда, нормальная температура в квартире,—
этого вполне достаточно для меня, чтобы чувствовать
себя в хорошем настроении. Иногда разрешаю себе чарку
водки. Здоровье у меня отличное—лучше прежнего, когда
я был в чинах и ни в чем не отказывал себе.
Другое дело жена. Она никак не может примириться
с новыми порядками и все ворчит, все протестует, —«
УХАБЫ
