158
А.
н о в и к о в
-
п р и б о
;
й
Явились вестовые, убрали трупы, а затем швабрами
и тряпками вытерли кровь и вообще всю кают-компанию
привели в порядок.
К нашему удивлению, бурное настроение команды
быстро упало. Даже среди караульных чувствовалась
какая-то растерянность. Повидимому, всех занимал вопрос:
как обстоит дело с остальными кораблями? Нетрудно
было догадаться, что восстание там замедлилось. Это нас
мало радовало. Если только матросы почуют, что им
угрожает опасность, с нами больше не будут церемо
ниться. Двенадцать Человек караульных, вооруженных
винтовками, в одну минуту превратят нас в трупы. Кроме
того, я и другие офицеры, осведомленные мною, хорошо
помнили слова адмирала: взбунтовавшееся судно немед
ленно будет потоплено артиллерией с других кораблей.
И с этой стороны нам угрожала только гибель. Наш
„Громовержец" стоял среди эскадры. С такого близкого
расстояния не может быть промаха, и одного залпа вполне
достаточно, чтобы от нас ничего не осталось. Мы только-
что видели смерть, уродливую и отвратительную, и
с дрожью в позвоночнике ждали того момента, когда де
сятки крупнокалиберных орудий из своих широких пастей
рыгнут в наш корабль огнем и сталью. Над нашими жиз
нями продолжала висеть мрачная тень безумия. Я не знаю,
как моим помощникам, ко мне лично хотелось, чтобы
матросы скорее свернули командующему флотом его стар
ческую отупевшую голову.
З а начальника над караулом был минер Гасихин. Дру
гие часовые стояли, а он камнем сидел на стуле около
порога. Голова его, покрытая бескозырной фуражкой,
немного склонилась от тяжелых дум. Лицо, широкое в ви
сках, заканчивающееся острым подбородком, было угрюмо
и неподвижно, как маска, а серые глаза ушли под шишки
