У Х А Б Ы
205
баржей, нагруженных дровами. Навстречу, распустив веер
черного дыма, идет товаро-пассажирский пароход под не
мецким флагом. Воды реки взволнованы, воды лучатся
под июльским небом и так хорошо гармонируют с криком
и визгом детей, играющих на каменной набережной.
Только-что вернулась с рынка жена с покупками
й начинает жаловаться:
— Можешь себе представить, Базиль? Мясо сразу
подорожало на пять копеек. И говорят, что скоро совсем
.не будет...
Я делаю удивленные глаза и спрашиваю:
— С чего же это так?
— А с того, что теперь в России, кроме хамов, никого
не осталось.
Как ни бережлива она у меня, но никак не может
обойтись без косметики. И сейчас, сняв шляпку, она под
ходит к зеркалу, долго натирает духами свою сморщен
ную, как шагрень, кожу и пудрится. Странно все это.
Потом, взглянув на меня, говорит раздраженно:
— Бросил бы ты, Базиль, свой глупый доклад писать.
Лучше принеси дров. Нужно плиту затапливать.
Дело это неотложное — придется подчиниться жене.
Легкий ветер, врываясь в комнату, перелистывает
старую мою тетрадь, словно и ему хочется узнать про
минувшѵю быль моей души.
Ноябрь 1926 г.
