202
А. НОВИКОВ - ПРИБОЙ
Прежнее спокойствие исчезло. Его самого охватил неудер
жимый, взрывающий гнев. Широкая грудь бурно взды
малась. Потрясая кулаками, он ломался на трибуне, как
безумный, и, выпячивая нижнюю челюсть, не говорил
уже, а рычал:
— Попил этот злодей нашей кровушки! Довольно!
Пора рассчитаться!..
Глядя на своих бывших подчиненных, я видел только ба
грово распухшие лица с горящими, как у шакалов, гла
зами. Все обливались потом. Иногда оратор запинался,
подыскивая более тяжелые слова. Тогда, в эти короткие
промежутки времени, слышалось посапывающее дыхание
полутора тысяч грудей, — то враждебное дыхание с разду
вающимися ноздрями, от которого у меня останавлива
лась кровь и, вероятно, синели губы, словно у покойника.
Во всем этом было что-то звериное. Я не раз бывал
в боях, видел страшное лицо смерти, но все это ничто
в сравнении с накаленным гневом толпы, неумолимой
и безжалостной, как нож в руках мясника. Временами
казалось, что меня окружают не люди, —это расположи
лось вблизи одно многоголовое чудовище, загородив собою
все выходы, сузив вокруг меня кольцо. Я до боли сжи
мал челюсти, чтобы не защелкать зубами.
Из пасти Разуваева вылетали с хрипом какие-то слова.
Они были бессмысленны, но он наливал их гневом, слов
но свинцом. Лицо его вздулось, приобрело фиолетовую
окраску, на губах появилась пена.
— В кочегарку золотопогонника, в топку, чтоб его
лихая душа вылетела в трубу вместе с дымом!..
На этом речь его оборвалась, словно перехватили ему
горло. Обуреваемый буйством, он разорвал на себе обе
рубашки — форменку и нательную — и начал бить в обна
женную грудь кулаком.
