подводники
37
полета брошенного камня. Грудь задохнулась втянутым
воздухом.
З а бортом послышались знакомые звуки смерти, похо
жие на торопливое клохтание— ко-ко-ко-ко... Это свер
лит зеленую массу воды неприятельская мина, пущенная
в нас. Она проносится над самою головою, так близко,
что, кажется, заденет за череп.
В позвоночник будто вонзилась длинная ледяная игла.
По телу разливается холодный ток. Я не вижу себя, но
у других — помертвевшие лица, а взгляды точно у бык£;
которому молотом ударили по голове. В этот момент
страшного напряжения немногие секунды превращаются
в мучительно-долгие часы. Наконец, медленно выпрям
ляются человеческие фигуры. Кто-то облегченно вздыхает:
— Не зад ел а ...
Молодой матрос Митрошкин все еще держится за
голову, втянутую в плечи, словно старается предохранить
ее от удара, и визгливо восклицает:
— Прошла, окаянная!.. Хи-хи-хи... Вот, братцы,
чудо-то. Хи-хи-хи...
Он дергается весь, оглядывается. С посинелых губ
опять срывается нервный смех. Потом Митрошкин спо
хватывается и начинает креститься.
Залейкин бросает штуку:
— Вот, чорт возьми! Лодка наша — точно гитара:
каждый звук отдается в ней...
Снова команда. Погружаемся глубже.
Что такое?
Взрыв за кормою, взрыв впереди. А через минуту —
грохочущий лязг железа с правого борта, почти рядом.
„Мурена", словно с испугу, шарахается в сторону.
> Глубомер показывает шестьдесят два фута. Дно лодки
царапает морской грунт. Раздается звук, похожий на!
