ложится спать — то прогуляет в клубе, дело молодое,
то над книгой допоздна просидит, — все равно чуть свет
на ногах.
Тоня выходит из своего красавца-дома, недавно
построенного с помощью колхоза. Ее встречает Айя
Астахова.
— Что, уже встала? А я за тобой зашла.
Вместе они идут по широкой сельской улице на кол
хозную ферму.
Неизъяснимой прелести полно раннее майское утро.
Тишина, лишь еле слышен отдаленный гул работающих
в поле тракторов. В садах и палисадникахі красуется, не
шелохнувшись, бело-кипенный наряд деревьев. Лепест
ки, словно снежинки, мягко падают на землю.
А там, где змейкой вьется Ока, разрезан надвое
нежно-зеленый бархат лугов поймы, у самого горизон
та край неба уже подернулся бледно-лиловой полоской
зари.
Воздух кристально чист и свеж. Легко дышится в та
кую пору. Девушки чувствуют необыкновенный прилив
энергии.
— Я совсем забыла, — продолжала прерванный раз
говор Астахова, — поздравить тебя: ты опять обогнала
меня. Говорят, тысячу литров в мае каждая твоя коро
ва дала. Молодец, Тоня!
Орлова улыбнулась, щеки ее зарделись румянцем.
— Сегодня я впереди, а завтра ты первенство возь
мешь.
Посмотришь на молодых доярок, прислушаешься к
их словам и невольно позавидуешь их большой и свет
лой дружбе.
А дружба эта пришла не сразу. Она родилась в тру
де на колхозной ферме, в соревновании за высокие на
дои молока, основанном не на личном соперничестве, а
на оказании взаимной помощи в работе, постоянной под
держке, в горячем стремлении надоить как можно боль
ше молока.
Любо смотреть, когда подруги работают. Кажется,
что в это время светятся они каким-то необыкновен
ным вдохновением. Смотришь и диву даешься, сколько
в них неиссякаемой энергии, творческих дерзаний, энту
зиазма.
108
