Осенью 1946 года рано захолодало. В кабинете пред
седателя колхоза Михаила Ивановича Дианова шло пар
тийное собрание. Коммунисты говорили о возросших до
ходах от лука и молока, о зимовке скота, о том, что пора
начинать заготовку прудового ила на удобрение.
— А как же быть со свиноводством? — озабоченно
спросил председатель колхоза. — Урожаи, молоко—все
это есть. Туго выходит колхоз с планом по мясу. А ведь
свиноводство—наш резерв, да какой—вовсе нетронутый.
Сколько помню, от свиней не было еще толку—затраты
несем, а ничего не получаем. Нужно, я считаю, послать
на свиноферму надежного человека, коммуниста. Пусть
наведет там порядок, наладит дело!..
Вот тогда Мария Андриановна Судовых, коммунистка,
председатель сельсовета, и согласилась заведовать сви
нофермой. Почему? Жизнь скромной, неутомимой труже
ницы, воспитанной колхозным строем, служит на это от
ветом. Всегда она шла туда, куда ее посылала партия,—
на самые трудные участки. Первой среди женщин села
Мария Андриановна взялась руководить полеводческой
бригадой, и бригада во всем была передовой. Потребова
лось резко поднять удои молока — она возглавила мо
лочную ферму, В грозные годы войны ее избрали предсе
дателем сельсовета, и она твердо, достойно блюла инте
ресы народной власти.
О
том, что из себя представляло свиноводство в кол
хозе, Мария Андриановна кое-что знала. И все же она не
ожидала, что так защемит сердце, когда переступила по
рог фермы. Вспомнилось, как однажды на районном сове
щании о горечью рассказывала о тех первых, ныне уже
далеких днях.
— В свинарнике грязно, гуляет ветер, а на пороге —
зима. Поеживаются, зарываются в солому свиньи, замо
ренные, взъерошенные. Всего каких-то восемь свинома
ток, и те были без догляда. Для ремонта двора ничего
не было. Позвала я свинарок и говорю: «Поедемте в лес,
хворосту нарубим». Обили стены хворостом, оштукатури
ли глиной. Потеплее стало. Потом обнаружилось, что
кормов маловато. Начали косить лебеду, обмолачивать
ее вручную. Десятка два мешков намолотили. Надумали
еще съездить в лес за желудями. Собирали их почти не
делю. Лист примерз к земле, а мы разрываем его, ищем
41
