Люди радуются, оттого и она счастьем переполнена. Пер
вый раз ощутила она себя частицей чего-то большого,
всеобъемлющего, могучего.
...Жизнь как длинная незнакомая дорога. Идешь по
ней, идешь, и встречаются пригорки — надо взбираться.
Подстерегает ночь — будь наготове. Отдых кончается —
надо идти дальше. Очень не хочется идти, ноги болят,
поспать бы, а нельзя. Не ждет дорога. Не ждет время.
Надо идти — туда, в неведомую даль, где за холмами и
оврагами—мурава лугов, где за ночью—день, где за
мглой — солнце.
Конечно, из сегодняшнего дня даже самые трудные
страницы прошлого кажутся уж не такими трудными.
Как будто прочитаны в какой-то правдивой книге.
1 февраля 1942 года в семье Петуховых родилась
дочь Нина. Ровно через месяц, 1 марта, осунувшаяся
бледная хозяйка дома провожала на фронт своего мужа,
отца девочки. Провожание обошлось без слез. Никто не
голосил, не падал в истерике, хотя на сердце.... ох, как
тяжко было на сердце!
— Ты знаешь, Николай, у меня сил хватит, — гово
рила Ксения Куприяновна, поправляя вещевой мешок на
сутулой, сугубо штатской спине мужа. — Очень прошу
тебя не беспокоиться ни обо мне, ни о дочери. Делай
свое дело и всегда помни: у нас все в порядке.
Такое спокойствие давалось ей не просто. Хотелось
припасть к его груди, разрыдаться по-бабьи, удержать.
Но разве от этого лучше станет ей или он смелее пойдет
в бой? Едва ли.
И она сдержалась. Хоть близки слезы у женщины —
не заплакала, не уронила ни одной.
Вернулась в опустевший дом, перепеленала дочурку.
Тихо-тихо повела с ней разговор:
— Ты будешь умницей у меня. Мы будем работать и
помогать папе. Папа у нас воюет...
Ту ночь она провела в телятнике, оставив дочь со ста-
рушкой-матерью. Раз ее очередь дежурить—ничто не мо
жет помешать. Еще не было случая, чтобы она пропусти
ла дежурство.
Как они работали в те годы! Каждая женщина ^ за
троих, за четверых. Бессонных ночей не считали, 'жало1-
ваться не жаловались, да и некому было.
Сейчас к ферме приставлены двое постоянных рабо-
3 5
