С О Л Е Н АЯ К У П Е Л Ь
169'
При последних словах зашевелились головы, оглядывая
горизонт и пылающую высь. Небо было чистое и про
зрачное.
Сайменс продолжал:
— Да, да, сегодня полный штиль и нестерпимая жара,
а завтра—кто может сказать, что будет завтра? Разве
кто запретит подуть сильному ветру? Мы тогда поста
вим паіруса и полетим к берегу, точно на крыльях. На
конец, может пойти дождь, и мы будем пить свежую
воду, сколько влезет. Разве так не может случиться?
Словно увлеченные красивым видением, матросы обра
дованно крикнули, облизывая сухие губы:
— Может!
Сайменс с минуту помолчал, обводя всех потускнев
шим взглядом, и снова начал:
— У наіс воды—десять литров. Только десять литров
на двенадцать человек! Не выпить ли нам ее сейчас же
всю сраізу? Но тогда через каких-нибудь двенадцать ча
сов, если только за это время мы не будем спасены,
для многих начнется агония, самая ужасная, какую толь
ко можно себе представить. Или же вооружимся терпе
нием и ра'стянем этот жалкий остаток воды еще суток на.
двое? Правда, в последнем случае нам предстоят дья
вольские пытки. Может быть, не все выдержат это, но
зато мы в четыре раза больше будем иметь шансов на
спасение. Что вы скажете на мое предложение?
Вопрос был поставлен ребром—жуткий вопрос. По сло
вам штурмана выходило, что нужно как можно дольше
продлить свое жалкое существование. Он тысячу раз был
прав, неопровержимо прав. Кому же захочется умирать
через двенадцать часов? А с другой стороны, даже
страшно было подумать: как пережить еще следующие
двое суток, если сейчас, сию минуту, от неудовлетворен
ней жажды содрогался весь организм? Матросы, понурив
головы, молчаіли.
