С О Л Е Н А Я К У П Е Л Ь
61
и к плоскости его палубы приколол горизонтально бу
мажный круг, разбитый на румбы и градусы. Круг этот
должен представлять собою картушку компаса. Рассказы
вая, как управлять рулем, Гимбо одной рукой придержи
вал компас на месте, а другой—поворачивал судно в ту
или другую сторону. Черточка1, проведенная вдоль па
лубы, на средине ее, показывала отсчет градусов. Т а
кое наглядное обучение воспринималось легко. Через
несколько часов Латутини, обладая хорошей памятью,
уже знал наизусть все тридцать два румба и мог сам
поставить игрушечное судно на любой курс. Оставалось
запяться этим делом практически. Каждый вечер, после
ужина, он становился у штурвала и под руководством
того или другого матроса начинал править рулем. Без
ветренная погода благоприятствовала его учению. К уди
влению своих товарищей, он и здесь проявил большие
способности. Они подбадривали его:
— Да, Лутатини, из вас выйдет толк...
— Главное, глаз верный, и голова на своем месте.
•Наконец ему самостоятельно* пришлось стать на вахту
в рулевой рубке. Никогда в жизни он не переживал такой
радости, как на этот раз, когда впервые доверили ему
стать одному перед нактоузом, на котором был укреплен
компас. Держась за медные рукоятки штурвала, он не
много согнулся, сосредоточенный и взволнованный, как
будто совершал какое-то священное таинство. И не было
границ его удивлению: огромнейший корабль с грузом
в шесть тысяч тонн стал в его руках послушным, как
хороший ребенок. Даже компас, раньше загадочный и не
понятный, теперь засиял перед ним, как вифлеемская
путеводная звезда перед волхвами. Иногда Лутатини
бросал взгляд вперед, в сияющий простор, на заштилев
шие синие воды тропиков, на острый, как нож, круг го
ризонта. И думал про* себя: пусть там, за этим небоскло
ном ожидают его горчайшие события—все равно, а пока
