СОЛЕНАЯ КУПЕЛЬ
207
Он смотрел на нее и не верил, что эта красивая женщина
принимала всех мужчин без разбора. Синта вдруг сбросила одеяло, наполовину прикрывавшее ее тело, и, не
просыпаясь, так поставила голые ноги, что Лутатини сразу
почувствовал всю мерзость порочного притона. И сейчас же
острая, как бритва, мысль прорезала его сознание.
— А что, если и со мною случится то же самое, что с
тем китайцем?
Если бы ему объявили, что он обречен на самую жестокую казнь, это не было бы страшнее того, чем воспоминание об изуродованном и заживо сгнившем человеке.
Руки Лутатини запрыгали на коленях и кожа на его теле
стала шершавой от ужаса. Он торопливо начал одеваться,
словно в этом было его спасение. А потом разбудилСинту.
Она открыла глаза и улыбнулась кроткой, умиротворяющей улыбкой.
— Вы что так рано собрались?
Лутатини, продолжая дрожать, смущенно спросил:
— Скажите, Синта, откровенно... Вы... я... Может быть...
Он не мог произнести страшного слова и, задыхаясь
от волнения, уставился на нее немигающими глазами.
Ей не трудно было догадаться, в чем дело, ибо многие
из мужчин, переночевав с нею, спрашивали ее о том же
с дрожью в голосе. Это всегда раздражало ее. Но на
этот раз она ответила просто, без всякой обиды:
— Дорогой мой, как вы побледнели! Вы напрасно беспокоитесь. Я только вчера была у доктора. Все благополучно...
Казалось, будто могильная плита раскрылась над ним.
Он вздохнул полной грудью и залпом выпил стакан вина.
Это еще больше ободрило его. Выкинув на стол деньги—
больше, чем она спросила,—Лутатини распрощался с
итальянкой и вышел на улицу.
Город пробуждался. Увеличивалась сутолока деловой
жизни. Солнце, поднимаясь над крышами домов, щедро
расточало свои весенние творческие силы.
