ной комиссией. Т ут же вспоминались разные слу
чаи.
Захар Псалтырей, прислушиваясь к разговорам,
долго молчал, а потом заявил:
—- А я очень рад, что попал на службу.
Говорившие повернули к нему головы и с удив
лением уставились на него.
— Что дома ел? Квас с картошкой, квас с
редькой да постные щи. А здесь скоромным су
пом кормят и кашу дают. Я сам напросился во
флот. В нашем селе Хрипунове никакой речушки
нет. Воду можно увидеть только в колодцах и в
лужах во івоемя дождя. Одно лето мне всё-таки
подвезло. Работал батраком-на Оке. Это будет от
нас вёрст сто. Там и плавать научился и парохо
ды повидал. А теперь моря и океаны увижу.
И уж очень мне хочется узнать, как военные
коѵ
рабли устроены. Может, какой-нибудь специаль
ности обучусь.
— Черт с ней со специальностью, лишь бы дома
остаться! —*сказал один из новобранцев.
Псалтырёв строго посмотрел на него:
—- Если так каждый будет (рассуждать, то мы
без армии, и флота останемся. А тогда другие
государства раскромсают всю нашу Россию по
частям и приберут к своим рукам. Хорошо бу
дет?
Он улыбнулся и заговорил, как гуляли «забри
тые».
— Эх, и закуролесили мы напоследок! Дым ко
ромыслом стоял I И говядинки поели. Известное
дело — все родители режуг для рекрутов жив
ность. Так уж исстари повелось. И моя мать тоже
сделала. Были у нас три курицы и петух. Пожа
лела она курицу: яйца, мол, будет нести. Взяла
да и отрубила голову петуху. Такого красавца
больше не найти. Сильный, пером огненный. З а
