неторопливо и рассчитано. А месяца через пол
тора он стал выявляться перед нами как исклю
чительно даровитый человек. В самых простых
вещах он видел намёки на что-то интересное, чего
другим было невдомёк. Всем людям, например,
свойственно летнею порою любоваться цветами.
А Псалтыре в не только любовался, как все, но и
более глубоко над этим задумывался. И в беседах
с новобранцами у него возникали самые неожи
данные, озадачивающие товарищей, мысли.
Однажды после занятий, утомлённые, мы рас
положились на койках. Один из новобранцев ути
рался носовым платком. Увидев на нём вышитые
васильки, Псалтырёв спросил:
— Цветы, должно быть, любите?
— Невеста на прощание подарила, — ответил
тот.
— Ах, цветики-цветочки! Они для меня за
гадка.
Псалтырёв оглядел всех и продолжал:
— Помню, оставался у меня на огороде квад
ратный аршин свободной земли. И посадил я на
нём разные цветы. Почва была одинаковая, оди
наково на нее светило солнце и одинаково оро
шали дожди. А почему-то рядом росшие былинки
зацвели все по-разному. На одном и том же месте
пестрели красные, синие, жёлтые, розовые цветки.
Откуда же, спрашивается, берут они свои, особен
ные краски? С неба, что ли, или из земли? Ведь
каждый из вас и
т
лугах видел то же самое.
Вопрошающим взглядом Псалтырёв обвёл при
сутствующих, но в ответ на него уставились одни
недоумевающие лица. И мнение всех выразил
сЬцш новобранец, огромного роста и могучего те
лосложения. Почесав стриженый затылок, верзила
мрачно пробасил:
— Вот черт! Какой дотошный!
7
