■ 210
И Муза удалилась.
И показалось мнѣ, что мѣдь
Моя размякнула... Эге! Не сердце ли забилось!
Не кровь ли начала кипѣть!
Ну, думаю,—чудесно!— слава Богу!
Теперь я голову свою приподниму,
И протяну отсиженную ногу.
(Пожалуйста, любезный, никому
Ты словъ моихъ не передай иечатно:
Или ихъ вовсе не поймутъ,
Иль, на твою бѣду, глупцы поймутъ превратно,
Осудятъ, какъ лжеца, и позовутъ на судъ;
Ну, что тогда своимъ ты судьямъ скажешь,
И чѣмъ слова свои докажешь?)
Итакъ, любезный мой, я собрался гулять,
Но—знаешь,—я лѣнивъ,—къ тому же размышлять,
Какъ видно, не отвыкъ, и вѣришь ли?—спуститься
Н а землю цѣлый часъ никакъ не могъ рѣшиться.
Что, если—началъ думать я—
Такая выйдетъ вдругъ статья,
Что я,
Слѣзая, памятникъ сломаю:
Кусокъ гранита отшибу отъ краю,
