271
И умъ -его впотьмахъ они дразнили:
Условные огни во всѣ концы
Переносили вѣсти, всѣ дворцы
Ихъ ожидали съ жаднымъ нетерпѣньемъ;
А онъ дремалъ, глядѣлъ, опять дремалъ,
Хотѣлъ понять ихъ и—воображеньемъ
Газетныя извѣстья дополнялъ.
Недѣль пять-шесть Игнатъ мой былъ въ дорогѣ.
(Ужъ онъ теперь границу миновалъ),
Былъ постоянно въ нравственной тревогѣ,
Но къ умственной свободѣ привыкалъ.
Въ политикѣ онъ былъ не дальнозорокъ,
Но понималъ, что наступившій сорокъ
Девятый—бурями чреватый годъ,
Что Франція нопрежнему поетъ,
На зло бонапартистамъ, марсельезу,
Италія шумитъ, Берлинъ—и тотъ,
Раздвинувъ политическую прессу,
Не устаетъ
дрессировать
народъ.
Въ гостиницахъ, гдѣ жить ему случалось,
Кокетничали Zimmermadchen съ нимъ.
Одна изъ нихъ, Луиза, добивалась,
Чтобъ онъ увезъ ее съ собою въ Римъ,
