104
Медвѣдей громадныхъ, съ черными вихрами
Па спинѣ. Иные даже увѣряли—
(Кажется, Барбоска увѣрялъ и многихъ,
Кажется, увѣрилъ), будто бы видали,
Какъ при лунномъ свѣтѣ, между двухъ пологихъ
Холмиковъ, въ туманѣ, на травѣ, мелькали
Двѣ какихъ-то чудныхъ
амт,
просто—душки,—
(Бѣленькія лапки—бѣленькія ушки),
Кто у этихъ амокъ былъ вѣнокъ на шеѣ,
И что это были несомнѣнно феи.
Такъ, лучи свободы въ розовую призму
Преломляясь, явно насъ вели къ лиризму:
II стихи плодились—плохо понимались,
По, когда читались, морды прояснялись,
И не только гончихъ, даже водолаза
Иногда плѣняла пламенная фраза,
Даже
амки
(то-есть наши дамы), тоже
Чуя духъ свободы, волновались легка...
IY.
Мефистофель.
Отчего собаки стали волноваться,
Тосковать, заемной мыслью увлекаться,
Даже завираться? Отчего свободу
