Полнаго успѣха; каждый углублялся
Въ трудъ его, когда-то критикой забитый:
«.Псарня и лѣсное царство.»
Но маститый
Другъ мой, Водолазъ, конечно, былъ несчастнѣй
Всѣхъ, н не затѣмъ, что псарня безучастнѣй
Чѣмъ къ другимъ къ невзгодамъ старца относилась,.
А затѣмъ, что псарня не угомонилась
Отъ клеветъ и сплетенъ; кстати и некстати,
Мага упрекали въ обществѣ, въ печати,
Упрекали въ томъ, что съ дѣтства онъ—философъ,
Глупый метафизикъ—задалъ тьму вопросовъ
II замолкъ; должно бытр мозгу не хватило.
Тѣ, что поклонялись Сайгѣ и Трезвону,
Или просто, чванясь, задавали тону,
Отъ больного Мага воротили рыло.
Разъ одна Фитюлька такъ о немъ судила:
— Ахъ, не говорите! Звѣрчества идею—
Чудную идею!—онъ, какъ теоретикъ
Первый возгласилъ, и первый, какъ еретикъ,
Къ звѣрчеству отнесся съ явнымъ отрицаньемъ,
Словомъ, вашъ философъ знаменитъ—виляньемъ.
Наконецъ, не онъ ли одного піиту,
Лирика, который воспѣвалъ подушки,
Глазки, лапки, принялъ подъ свою защиту!
Сочиненія Я. П. Полонскаго. Т. V.
17
