248
И подачки эти сцапаю...
— Не стану-съ
Отнимать, не стану спорить или драться!
Гдѣ ужъ намъ, любезный, съ вами препираться!
Этотъ фамильярный тонъ совсѣмъ сбилъ съ толку
Нашего героя; смутно догадался
ІІашъ Трезвонъ, что геній его стушевался.
— Я шучу, сказалъ онъ и лизнулъ Орелку.
Видя эту ласку, нашъ дворняга сразу
Весь размякъ, растаялъ; наконецъ, къ разсказу
Приступилъ: свой подвигъ—подвигъ дипломата
Описалъ; увѣрилъ, что его стараньемъ
Бурыя лисицы, съ явнымъ ожиданьемъ
Мира и союза, ночью приходили
Въ псарню, и на псарнѣ никого не видя,
Ни собакъ не слыша, подошли пощупать
Куръ, н что же?—вздумалъ же попутать
Грѣхъ,—весь курникъ заоралъ. Предвидя,
Что Арина тотчасъ выскочитъ съ солдатомъ,
Съ палкой, съ кочергою, съ помеломъ, съ ухватомъ,
И начнетъ дубасить всѣхъ, кого попало,
Вдругъ всю нашу псарню словно обуяла
Демонская сила; лай такой поднялся,
Такъ все заорало, что я растерялся.
Могъ ли я предвидѣть, что подвалъ отворитъ
