262
Уцѣпясь. повиснулъ сзади фаэтона.
Экій пострѣленокъ!
— Муза, мы съ тобою
Не найдемъ ни красокъ, ни пера, ни тона
Для изображенья пира съ суетою
Невообразимой; съ криками, съ пальбою,
Съ музыкой, съ пріѣздомъ новыхъ, загрязненныхъ
Колымагъ изъ разныхъ ханствъ и полусонныхъ
Въ нихъ гостей, которыхъ на рукахъ выносятъ
И ведутъ подъ ручки вверхъ и въ сѣни просятъ..
Новыхъ своръ прибытье, по сосѣдству съ нами
Помѣщенныхъ гдѣ-то подъ навѣсомъ; это,
Это все иного требуетъ поэта,
Съ головой высоко поднятой, съ кудрями,
Безъ хвоста, съ бородкой и двумя ногами.
Это по-собачьи и воспѣть не можно.
II меня за это завтра же безбожно
Разнесутъ въ печати, ибо всѣ зоилы
У собакъ такіе-жъ, какъ и у двуногихъ.
И, скажу вдобавокъ, нозубастѣй многихъ
Критиковъ, что ходятъ въ сюртукахъ и шляпахъ;
Да и кто не знаетъ, что въ собачьихъ лапахъ
Перья побойчѣе тѣхъ, что въ кабинетахъ
Передъ абажуромъ пишутъ о поэтахъ.
Многое хвалю я въ нашей славной псарнѣ;
