3
Ребяческой и грустнымъ взглядомъ, онъ
Былъ далеко не первымъ въ семиклассной
Гимназіи. Легко ему давался
Языкъ Гомера; зналъ онъ наизусть
Стихи Горація; но единицы
Изъ алгебры ложилиСя на школьномъ
Пути его, какъ бревна, и съ трудомъ
Одолѣвалъ онъ эту баррикаду,
Чтобъ какъ-нибудь итти за всѣми нами
Къ послѣднему экзамену. Успѣхъ
Его не радовалъ... Его не понимали...
Одинъ лишь я заглядывалъ поглубже
Въ кристальный міръ души его, со всею
Игрою радужныхъ его Фантазій,
Но какъ и всѣ, подчасъ его дразнилъ
И, негодуя, спорилъ съ нимъ и, помню,
Въ одинъ прекрасный день, сказалъ ему:
„Мы въ барышень влюбляемся, а ты,
Несчастный! ты влюбленъ въ царицу
Воздушную своихъ воздушныхъ замковъ1'-.
Кирилинъ засмѣялся и сказалъ:
„Она сама не разъ къ тебѣ являлась,
А ты и проглядѣлъ ее ... мѣшали
Сосѣдки... кто же въ этомъ виноватъ?..14
Не странно ли, что этотъ Фантазеръ
Не по лѣтамъ развитъ былъ. Недалекимъ
Его считали наши педагоги:
Но наши педагоги насъ не знали.
Возвышенное и святое мы
Изъ воздуха, должно быть, почерпали,
Учились у самой природы или
Въ поэзіи искали идеаловъ.
Таковъ въ особенности былъ Вадимъ.
1*
