— Говорят, т главным дьяволом покумился...
Всем тут доставалось от боцмана. Только не трогал
он одного Зудина, стараясь не замечать его, боясь с ним
встретиться,
к
тот, кое-как, с грехом пополам, выполняя
свои обязанности, не принимал никакого участия в той
■суматохе, какая происходила на корабле, и больше всего
отдел в носовом отделении, низко склонив голову, огром
ный и нескладный,-как статуя каменного века. Изредка он
■выходил к фитилю, где молча курил свою «самокрутку» и
мрачно глядел куда-то мимолюдей. А если иногда случа
лось, что он уставится на кого из матросов., то никто не
выдерживал его взгляда, долгого и упорного, вставал и,
уходя, заявлял:
—• Чтоб тебе провалиться на этом месте... Наградит
же ведь господь бог такими глазенапами...'
Однажды темной .ночью, осторожно шагая, подгибаясь
под подвешенные парусиновые койки, Зудин долго ходил
по жилой палубе, чуть освещенной электрическими лам
почками, оглядывался по сторонам, точно кого-то разыски
вая.
— Ты что ходишь?—спрашивали его матросы.
Он не отвечал, продолжая ходить, как лунатик.
Своим поведением, мрачным видом, внушавшим людям
непонятный страх, своею постоянной замкнутостью, скры
вавшей его прошлое, он заинтриговывал матросов, во-з-
12
