— Разве этот .матрос буйствует?—спросил командир,
разбитый болезнью человек, поглаживая рукою своюлысую
голову.
— Не буйствует, но все-таки опасно такого человека
держать на корабле.
— Араз так, то довезем его до Владивостока.
— В таком случае, за неимением другого подходящего
помещения, позвольте его хотя в карцер запереть или
держать на привязи.
— Ну, что вы говорите? Это было бы совершенно не
законно. Он же, ведь, не преступник...
Филатов, рассердившись, прекратил разговор и вер
нулся в кают-компанию расстроенным, жалуясь офицерам
на командира:
— Законник! Буквоед! Начинил свою лысую голову
циркулярами да предписаниями, точно колбасную кишку
разными
сортами мяса, и ни за что не хочет считаться
с требованиями жизни...
— Что случилось?—обратились к нему офицеры.
— Да командир вывел меня из терпения: не хочет ни
каких мер принять против матроса Зудина, Ведь видно же
по всему, что настоящий психопат. Од нам бог знает, что
натворит.
— Да, да, невозможно стало жить па корабле...—от
кровенно заговорили вдруг все находившиеся в кают-ком-
26
