X IV
Псалтырёв, разговаривая со мною, иногда от
влекался от своего рассказа.
Коммерческий пароход, проходя мимо гавани,
громко загудел.
— Английский купец в Петербург идёт, — от
метил Псалтырёв, глядя на пароход*
В гавани паровой катер, сделав крутой поворот,
с полного хода пристал к трапу какого-то крей
сера.
— Ах, как здорово у него вышло! Какой
замечательный глазомер у рулевого! Красота!
Серые, с маленькими точками на роговицах,
глаза моего прйдтеля радостно сияли. Меня удив
ляла его беспредельная любовь к кораблям. Каза
лось, он смотрел на них с таким ж е восторгом, с
?
каким смотрит наследник на своё будущее богат
ство.
Вот теперь я графа Эверлинга узнал как сле
дует. С виду он нисколько не изменился. Как и в
Петербурге, каждый день он брился и пудрился,
и одет был е иголочки. На чёрном галстуке свер
кал бриллиант, как звезда. Раскроет, бывало, свой
золотой портсигар, усыпанный драгоценными кам
нями, и сейчас же раздаётся тихая и очень прият
ная музыка. Очень этому удивлялись: в такой
маленькой вещице будто комариный оркестр играет.
Графа побаивались даже офицеры. А матросам
не дай бог с ним вместе служить. Он не то, что
другие начальники, —■не шумел, не ругался и не
дрался; и всё же такого пакостного человека де
сыскать. Офицеров, и то презирал и почти не раз
говаривал с ними. А здоровался он со всеми не
брежно, подавал одни только пальцы и никогда не
пожимал руки. И пальцы у него всегда, были
холодные. Я, конечно, не щупал их, но знаю об
135
