55 -
Рулевой оказался—предатель форменный! Так он,
понимаешь ли, из-за границы все людей возил и
в России продавал. Проследили мы его. Ну, уж
тут и ему солоно пришлось...
— Что же с ним сделали?
— Матросы, коли захотят, сумеют, что сделать.
Народ-то ведь ко всему привыкший, смелый. Ночью раз вышел он на палубу и стал у борта. Буря была жесточайшая. Один товарищ мой, машинист, силы непомерной, подошел к нему тихо, схватил за ноги, да как ухнет его за борт! Скоро это он —•
только булькнуло. Тот даже крикнуть не успел.
О х,
и дрянь был, рулевой-то...
Замолкнув, Трофимов что-то сображает.
— Теперь, знаешь ли, все больше за границу люди
едут, — говорит он дальше задумчиво, как бы рассуждая с самим собою. — А вот допреж было наоборот: в Россию больше направлялись. Плохие, брат,
времена настали. В разброд народ пошел, всякий
только для себя живет. Корысть тоже проснулась.
Вот оно и выходит: кто кого сможет, тот того и гложет. Эх, жизнь! Не глядел бы на все...
Трофимов что-то еще рассказывал. Но я, через
силу напрягая свое внимание, настолько утомил
свою голову, что перестал его понимать. Слышались
только баюкающие, мерные звуки голоса, лишенные для меня всякого содержания и смысла...
Я заснул.
