-
182
— Ну, перестань ты, дитятко мое рожное, успокойся, голубок мой сизокрылый...
Около одного господина с толстой серебряной
цепью на бархатном жилете юлит оборванный
мужиченка, умоляя тенорком:
— Ваше здоровье, накиньте один гривенник!
Ну чего вам стоит? Ваше здоровье!..
— Не могу,—отмахивается тот.—Ты и так ограбил меня.
— Ограбил? А лохмотья-то на мне от кого?
— Ну? — Это от вас. А бархат на вас—от нас. Вот
теперь, ваше здоровье, и рассудите, кто кого
ограбил...
— Отстань, неразумный!
Откуда-то, держа в руках корзину с закрытым
верхом, появляется помощник повара, молодой и
веселый малый, с засученными рукавами, в белом
колпаке. Он располагается среди палубы, опускаясь
на одно колено, достает из корзины цыплят и отрывает им головы, проделывая это с привычной
машинальностью, а сам смотрит в пролет кормы,
на речной простор, пламенеющий в блеске солнца,
блаженно улыбается, восклицая:
— Великолепие господнее!
Безголовые цыплята, брызгая горячей кровью,
трепыхаются, подпрыгивают, слепо кружатся, нелепо хлопают крыльями, дергаются в предсмертных
судорогах.
