180
ветлы и березы, а за дворами видны огороды под
молодыми овощами, сады, зелеными волнами спускающиеся к реке. Село безлюдно, словно вымершее. Только слышен лай двух собак, да на берегу
стоят несколько человек и, приложив ладони к глазам, смотрят на пароход. Недалеко от них, на золотистом островке из наносного песка, лежат голые
ребятишки. При виде „Удальца" они, вскочив,
бросаются все в воду, оглашая воздух веселым
криком и смехом, поднимая брызги, и никкели-
рованная гладь реки дрожит, словно радуясь детской игре.
Лица пассажиров, наблюдающих за малышами,
невольно озаряются улыбками.
Галя машет платочком, восторгаясь:
— Какие славные ребятишки! Я их так люблю!
В особенности, когда они купаются...
— Дети и так хороши,—подхватывает инженер,
покрутив черные усы.—Их нельзя не любить. В них
столько неподдельной радости, столько искренности! Видеть первые улыбки ребенка, видеть, как
он растет, воспринимает жизнь, всему восторгаясь
слышать его лепет, ласкающий слух,—что может
быть лучше этого? А главное—в детях мы продолжаем свое существование, бросая цепь своей
жизни в бесконечное будущее, в светозарное будущее. Неправда-ли, моя дорогая?
Галя утвердительно кивает головой, ласково
заглядывая в черные глаза мужа. Ей хочется, чтобы и у нее был ребенок, похожий на Леонида. Но
