лящим шумом мчится вперед. За ним, напружиниз буксирные канаты, тянется вереница гребных судов. По
гладкому, как отшлифованное стекло, рейду закачались
легкие дрожащие волны, дробя отражение ясного неба.
Матросы, выбритые, в чистых белых форменках с
синими воротниками, в черных суконных брюках, весело разговаривают, мечтая, как лучше провести время на берегу, в новом большом городе, среди оживленных итальянцев. На загорелых лицах скользят довольные улыбки.
Радуется и рулевой Петрован Силкин,
находясь в
корме одного баркаса. Это аккуратный моряк, хорошо
сложенный крепыш, хотя и недостаточно вышел ростом.
Направляя баркас в кильватер катера, он стоит немного боком, повернув лицо к левому плечу, свежий
и задорный. После долгого перехода по водам, он смотрит на все любовно, с особым восторгом, слегка щуря коричневые глаза. Ему кажется, что в этот день и
само море, как и его увлекающаяся душа, ликует, сверкая лазурью и блеском расплавленного солнца. Гавань,
ощетинившись трубами и мачтами разных судов, слегка дымится. Город с трех сторон окружен горами, порос полутропической зеленью рощ и садов. Он весь в
разноцветных пятнах, как краски на палитре. А дальше, на сколько хватает глаз словно воздушные облака, поднимаются гребни гор, окутываясь в синюю дымку, переплетаясь в причудливые формы. С баркаса кажется, что вся земля будто плывет к морю и, обрадовавшись голубому простору, дрожит в мареве полуденного солнца.
Петрован не имеет определенных планов. Ему просто хочется бродить по шумным улицам, заглядывать
4
