Помолчав, она говорит, играя оставшимися у нея
розами: — О , если-бы только письмо
от Вилла пришло
на три дня раньше...
— То?— спрашиваю я.
— Ничего... Жизнь моя
могла бы сложиться по
другому...
Последние ее слова, скрытый смысл которых для
м$ня ясен, освежают истосковавшуюся душу, вливая
в нее бодрость и веру в себя, слегка опьяняя голову.
Кругом безлюдье и тишина.
В море загораются
огни рыбачьих лодок; вспыхивает маяк, посылая радость возвращающимся морякам, приветно извещая их
о близости земли. Весь город залит мерцающими огнями, а над ним, 'раздвинув тьму, висит матовый отсвет. Амелия становится веселее,
играя своим телом, 4
сечный голос ее вздрагивает. Рассказывая мне что-то
о театре и своей подруге, она смеется и серебряная
трель ее смеха удивительно гармонирует с тихими
всплесками волн.
— Брат мой уверен, что я уже вышла замуж за
вас. Он вас очень хвалит. Жаль, что я не захватила
с собой письма: в нем вы прочйтйли-бы о себе целую
повесть. Между прочим, он сообщает, что когда вы
лежали в обмороке, то, будто-бы,
произносили мое
имя, называли меня колокольчиком серебряным, звездой незакатной... Правда это?..
Мне хочется крикнуть, что все это правда, что
она и теперь для меня солнечная сказка, спустившаяся с неба, где так красиво горят зажженные алтари,
но признаться в этом стыдно и, кроме того, досадно,
163
