анса, смотрит на знатную телятницу и — обращается к
ней с очередным вопросом:
— А скажите, пожалуйста, в чем же все-таки, на Ваш
взгляд, заключается секрет Вашего успеха?
Вот и секрет придумал. Ну, какой там еще секрет?
Неужели он и в самом деле полагает, что таковой су
ществует? Смешно, право. И Ксения Куприяновна не
выдержала — рассмеялась потихоньку, вызвав недоуме
ние корреспондента.
— Это я своим мыслям, — успокоила она его. —
Извините, пожалуйста. Анасчет секрета что же сказать?
Он мне и самой неизвестен. Просто я, как в старину го
ворили, «в счастье окунутая и не отряхнутая».
В дверь заглянуло возбужденное, раскрасневшееся от
мороза лицо Ксении Петровны Алешиной.
— Ксюша, вроде кончать пора. Весы давно готовы.
И Рита Ивановна с утра дожидается.
— Видите, придется идти, — Ксения Куприянсвна
встала, застегивая свой просторный полушубок. — Ме
сяцу конец — надо телят взвешивать. Впрочем, если же
лаете посмотреть, приглашаю.
Они идут по просторной сельской улице, по той са
мой, на которой родился Циолковский. Навстречу пол
зет длинный обоз: везут сено к фермам. Всзы высокие,
добротно сложенные. В школу бежит детвора.
— Здравствуйте, Ксения Куприяновна! — кричат ре
бята и машут шапками.
На телятнике все как обычно. Пахнет одновременно
и сосновым бором, и теплым парным молоком. Валя Са-
фонцева «расстилает ковры» — посыпает пол опилками.
Это от них такой свежий, бодрящий хвойный аромат.
Из репродуктора льется нежная мелодия:
«Я помню чудное мгновенье,
Передо мной явилась ты»...
— У вас здесь и радио?—удивился корреспондент.
— А почему бы и нет? — вопросом на вопрос отве
тила Ксения Куприяновна,—Мы тоже музыку любим,
последними известиями интересуемся.
Пока они с главным колхозным зоотехником Ритой
Ивановной Морокиной готовили телят к взвешиванию,
корреспондент прошелся вдоль клеток, внимательно рас
сматривая каждого теленка. «Думает, наверное, что к его
26
