ты свидетель. Да и как не знать, если водами своими
омываешь ты земли в самом сердце России!
За Паникой синеют небольшой леей старый, уже вы
родившийся сад, сквозь ветви которого просвечивает
помутневший от времени, заросший травой пруд. За
прудом зеленый, болотистый, с пружинистыми кочками
луг. А дальше, куда ни кинешь взгляд, поля и поля.
В деревне Михайловке родилась и выросла Мария
Григорьевна Петрова — знатная свинарка, Герой Со
циалистического Труда. Давно то было, лет сорок на
зад. Но и теперь в памяти Марии Григорьевны еще ярки
картины далекого детства. Задумается иногда о своей
жизни, о пройденном пути, и явственно предстает перед
глазами маленькая речка, дом под соломенной крышей
и черствая краюшка хлеба на столе. Окончила только
четырехлетку. Учиться бы дальше, да школа далеко, к
тому же и нужда одолела.
Помнит Мария Григорьевна, как задумался тогда
отец—Григорий Иванович, помрачнел. Легко ли со
знавать родителю, что ребенок недоучкой останется.
«Жизнь-то ноне другая наступает, — размышлял он.—
Колхоз создали, сообща трудимся. И чувствуем уже, что
не хватает нам грамотенки. Вот и меня пасечным делом
руководить посылают, а какой из меня пчеловод, ежели
я и читать-то только по складам могу».
— Была бы Марусенька парнем, — успокаивала мать
отца, — тогда иное дело. А то ведь девчонка: выйдет
замуж, и вся ее ученость задарма слетит. Ты вон на кого
очи-то свои устреми — на Ванюшку. Скоро в школу, а
мальчонке ни на плечи, ни на ноги натянуть нечего.
Не пришлось Марии в то время учиться дальше. Го
да два работала дома, по хозяйству, иногда приходила
к отцу на пасеку, чтобы помочь и ему. Но все это было
не то, о чем мечтала прежде. Хотелось самой заработать
деньги, принести домой и положить на стол перед ма
терью: вот, мол, тебе, мама, купи Ванюшке обувку.
И не вытерпела однажды, тайком от матери пошла
в совхоз, к директору.
Была первая половина апреля — сырое и скучное в
здешних местах время. Едва ступишь за порог, как сра
зу же увязнешь в грязи по колено. Дорога черная, лип
кая, в лужах. И сойти с нее нельзя — справа и слева
раскисшие зяблевые поля.
115
