Он бывает настолько рассеянным, что однажды,
после завтрака, явился в рубку с салфеткой на
груди и, не замечая этого, простоял так всю вахту.
Наш кубрик находится в носовой половине корабля. Продольный коридор разделяет его на две
равные, перегороженные досками, половины— для
одной вахты и для другой. Помещение такой половины— небольшое, грязное, душное от табачного
дыма и человеческих испарений, с двумя иллюминаторами из толстого, зеленоватого стекла с общими нарами для спанья и сиденья, с длинным
столом, наглухо прикрепленным к палубе. Пока
стоит еще плохая холодная погода, мы, сменившись
с вахты, все свободное время проводим здесь,
греясь около чугунной печки, отапливающейся каменным углем.
Несмотря на то, что мы здесь собраны со всех
концов земного шара и являемся представителями
различных рас, между нами нет той розни, какая
замечается среди людей на суше. Да и какая может
быть рознь среди нас? Наша жизнь проходит в
одинаковых для всех условиях. Религия? Ее ни
у кого нет, над нею смеются и издеваются все —
англичане негры, испанцы, индусы, японцы и др.
Национальные особенности? Все это давно вытравлено морем, рассеяно по разным странам.
Здесь все космополиты, граждане всей нашей планеты или, как выражается Шелло, мировые бро
43
