40
А. Н О В И К О В - П Р И Б О Й
немцами до сих пор не возобновляются. Все говорило за
то, что она готовится примкнуть к Англии и Франции.
В этот день Лутаітини так и не мог сочинить нужной
проповеди. После обеда он вышел прогуляться но улицам
Буэнос-Айреса. С Калле Сан-Мартин, где находился его
,дом и где была сосредоточена вся финансовая аристокра
тия с многочисленными конторами и банками, он попал
на Калле Ривадавиа. На Плацо-Майо с удовольствием
разглядывал правительственный дворец, собор из белого
мрамора, с портиком из двенадцати коринфских колонн,
здание конгресса, архиепископский дворец. Здесь все ему
было знакомо. Потом зачем-то его потянуло в район
Бока, где крепко обосновались портовые вертепы. З а
вернул в кабачок „Радость моряка". Там было много
матросов. Ему, молодому и окрыленному мечтателю, дав
но хотелось попасть к ним, чтобы развернуть перед ними
весь ужас их жизни и показать им другой путь,—путь,
ведущий к небу. Ребята, дошибая последние деньги,
встретили его хорошо, весело, чего он никак не ожидал.
Они не прочь были послушать беседу о религии, но пред
варительно начали угощать его с таким радушием, что
трудно было отказаться от выпивки. Это сразу располо
жило его к ним. Лутатини не мог не выпить с ними
рюмку-другую ликера. В этом не было никакого греха.
Сам Христос пил в Кане Галилейской. А дальше что?
Не помнит. В сознании его наступил какой-то провал.
Да, но при чем же тут этот корабль? И куда он несется
по волнам?
Послышались голоса: в кубрик спускались матросы. Лу
татини увидел знакомые лица—это были те же, с которы
ми он вчера пил ликер. Теперь с пустым желудком он
чувствовал себя легче, хотя качка еще более усилилась.
— Куда это мы направляемся?
— Официально—в Барселону. А на самом деле—чорт
его знает! А вам, собственно, куда больше улыбается?
