40
А. Н О В И К О В - П Р И Б О Й
человечны к нему. Они работали з а него бескорыстно,
давая ему возможность отдохнуть. Мог ли так поступить
кто-либо из администрации? Он вспомнил, как отнесся
к нему сам капитан, и кровь бросилась в голову.
Уголыцик Вранер, попадая из бункеров в кочегарку,
издевался над Лутатини и рассказывал ужасы.
— Однажды я плавал на одном судне. Второй механик
у нас был паскудина первой статьи. Решили кочегары ма
лость проучить его. Ребята все дружные были—один к
одному на подбор. Пропал второй механик без вести...
сгинул. Хоть бы одну косточку нашли от него. Ничего.
—■ Куда же он исчез?—спрашивал Сольма.
— Про то знали немногие. А для остальных он исчез,
как дым из трубы.
Вранер снова начинал:
— А то вот еще случай.
Лутатини надоело слушать Вранера, и он сказал ему:
— Послушай, Вранер, для чего это ты рассказываешь?
— Для твоего размышления. Когда ляжешь на койку,
подумай: какой, мол, угольщик Вранер подлый человек
и какой я в сравнении с ним благородный! А может
быть, с доносом побежишь к капитану?
Домбер обрывал его:
— Ты и без доноса когда-нибудь попадешь на висе
лицу-
Перед концом вахты очищались топки: быстро удаляли
гребком весь шлак и золу и дочиста очищали колосни
ковую решетку. Чистый жар разгребали по колосникам
и подбрасывали свежего угля. Выброшенный шлак раска
ленными слитками валялся тут же, у ног, на железных
плитах. От этого жара становилась невыносимой. Из под
дувал выгребался мусор—зола и мелкий уголь. Все это
заливалось водою. По всей преисподней бурым облаком
носились пыль и горячий пар. Из запорошенных глаз ка
тились слезы, а легкие отхаркивали черные сгустки.
