12 СТОИТ НА ПЛОЩАДИ ОБЕЛИСК
Тут автор, понятно, вовсе не берет в расчет образ мыслей и сознание наследников тех лиц, которые во
время войны обретались близ Алма-Аты, Ташкента, Ашхабада, а также в лабораториях военных заводов, в
составе армейских трибуналов и других местах, надежно защищенных «бронью». Эта категория людей не
несла фронтовых потеръ, не испытала в полной мере страданий народа, первым принимающего на себя
удары в дни великих испытаний. Кстати, там, на Харьковщине, нам - частным лицам - поневоле приходилось
обращаться к властям: и насчет транспорта, и насчет жилья. Но таммы не испытывали ощущения неловко
сти, боязни показаться назойливыми. Наоборот, в действиях властей там чувствовалось нечто вроде подот
четности, что ли, перед нами, ветеранами. Люди, не считаясь со временем, без особых просьб с нашей сторо
ны, когда надо было, устраивали встречи со старожилами, звонили в военкомат, в местный музей, в музеи
школ ит .п. И такое внимание было объяснимо: по тем местам прокатилась - и не однажды - война. Во время
боев жители тех сел, и стар, и млад, были тут же —оттого и память о войне обострена.
В Великую Отечественную войну за каждый квадратный километр нашей Родины - будь то вечная мерзло
та Сибири или пески Средней Азии - заплачено не по одной человеческой жизни. За черноземы Украины и
Кубани, за побережье Крыма, за ярославские, рязанские да смоленские леса надлежит добавить еще по одной
жизни наших с вами соотечественников - дедов, отцов, старших братьев. Осознание цены, заплаченной за
нынешнее наше существование, сохранение памяти и воссоздание образа воина, отдавшего жизнь за нашу
землю,
—
такая государственная и всеобщественная задача, которая, разумеется, никак неможетрешиться,
если она остается просто одним благим пожеланием, если дело не подпитывается действием и волей влас
тей, живым совестливым чувством людей и их повседневными конкретными поступками.
Могут возразить -разве не свято наше отношение к павшим героям? Разве мало почестей воздается у нас
солдатам, спасший мир? Фронтовики, по крайней мере, в прежние советские времена были возведены в
культ. Их подвиги воспеты и в стихах, и в прозе. Чего же не хватает?Думается, не хватает конкретности -
обыденной, обращенной непосредственно к индивидуальности человека. Часто герой войны предстает перед
людьми, особенно молодыми, как некая возвышенная абстракция. Молодому человеку, не видевшему войны,
порой трудно спроецировать такого чересчур уж монументального героя на обыкновенного фронтовика,
каких он пока еще видит вокруг себя. В результате —парадокс: мы наблюдаем, например, как свадебный
кортеж с гордостью фотографируется у Вечного огня; молодые люди с почтением возлагают цветы к
подножию гранитного солдата. Но те же молодые люди, бывает, силой оттесняют заслуженного воина,
пожилого человека, в сутолоке, при посадке в троллейбус и, случается, ни за что не уступят место ветерану,
стоящему при всех регалиях в проходе битком набитого вагона пригородного поезда.
Как подарок судьбы воспринимаем мы сообщения, когда при обнаруженных останках воина вдруг ока
зывается ружейная гильза с запиской. Между тем боевая обстановка отнюдь не всегда располагает
написать такую записку и вложить ее в гильзу: для этого нужны подходящие обстоятельства и время. В
той воронке с останками, которую обнаружили близ Пятницкого, ружейных гильз с посмертной весточ
кой о себе не было. Но кто знает, обеспечь тогда служба тыла медальонами бойцов, защищавших высоту,
известную у местных жителей под названием Макашиха, может, все было бы теперь гораздо проще, не
образовалось бы тягостной неизвестности вокруг имени рядового 1290-го стрелкового полка Митрофана
Есейкина?
В одинаковых, как теперь принято высказываться, экстремальных условиях находились на войне штабы
всех воинских подразделений. И потому так по-настоящему трогает любая «неуставная» подробность в
скупых официальных строчках, что поступали из архивов в связи с созданием Всероссийской Книги Памяти.
Такие, например:
«Бирюков Иван Федорович, рядовой 1117-го стрелкового полка, уроженец села Федосеево-Пустынь. По
гиб 02.02.45. Похоронен: Латвийская ССР, Приекульская волость. 300 метров западнее хутора Бага-Эсите».
Это расчет на благодарную память потомков. Как хотелось бы, чтобы чуткие движения души дошли до
своих адресатов, которым и были предназначены из тех далеких опаленных войной дней!
За память погибших отвечаем мы, живые. Что же касается моих сверстников, тех, что так и остались
навек восемнадцатилетними, то долг обязывает нас бытъ чуткими к их памяти вдвойне.
В сентябре сорок второго почти весь набор в Рязанское пехотное училище происходил из юношей, при
званных в армию прямо со школьной скамьи. Ребята пришли в училище из разных районов области
—
так,
добрую половину нашего курсантского отделения составляли скопинцы. По-разному сложилась у каждого
